«Сестра, вы готовы прямо сейчас умереть за Христа?» Кто и зачем на самом деле идет в монастырь

• Иконостас в храме иконы Божией Матери «Всецарица» © Фото Валентины Найды, Юга.ру

В массовом представлении монастырь — это тихое убежище, где можно найти гармонию и покой. Для кого-то он действительно становится спасением. Однако это не универсальное средство, а призвание, которое требует душевной зрелости, стойкости и «величайшей осознанности».

Специально для Юга.ру журналисты Ростислав Карабут и Валентина Найда рассказывают, о чем важно знать до того, как проситься в послушники, и почему монашество — это не эскапизм, а серьезный духовный путь.

Иллюзия побега: почему монастырь — не лучшее убежище

Монастырь часто предстает тихой гаванью, где можно укрыться от жизненных бурь, залечить душевные раны и обрести покой. Однако и эксперты, и сами монашествующие утверждают: это одна из самых опасных иллюзий. Попытка сбежать от себя в замкнутое пространство обители не только не решает проблемы, но и обостряет их до предела.

По мнению религиоведа и магистра психологии Светланы Буш, монастырские стены действуют как увеличительное стекло для всех внутренних конфликтов.

— Если человек не нашел себя или нестабилен в духовном плане, то и в монастыре ему будет очень-очень трудно. Все «тараканы» в голове проявятся там с большей силой. Знаете, как говорят святые отцы: если у мирского человека один бес, то у того, кто в монастыре, — три беса. А у того, кто носит духовный сан — еще больше. Бес — это искушение, проблема, которая может обостриться. И в социально изолированном пространстве происходит очень мощное открытие всего своего внутреннего мира. А мы приходим сюда далеко не святыми.

Эти слова находят подтверждение в стенах монастыря. Сестра Елисавета из краснодарской обители «Всецарица» рассказывает, что истории о попытках «спрятаться» от мира — не редкость.

— Некоторые думают, что в монастыре можно спрятаться. У нас таких послушниц было огромное количество. Они прятались от долгов, судов, алиментов, нелюбимых родственников, злых отчимов. Либо после тюрьмы приходили и пытались свои порядки устанавливать.

Иногда попытки использовать монастырь как прикрытие от внешнего мира и внутренних зависимостей принимают совсем крайние формы.

— Приходили к нам и наркоманки — три девушки в разные годы. Мы не можем за ними бегать и следить, кому они звонят: «Привезите нам вот это зелье!» Поэтому они не приживаются. Не могут и не нужны просто в монастыре.

«Либо молишься, либо трудишься»: монастырский устав

Те, кто ищут в монастыре отдыха и безмятежности, сталкиваются с еще одним жестоким разочарованием. Жизнь в обители подчинена не расслабленному созерцанию, а строгому уставу — своду правил, который регламентирует каждый час и каждое действие.

— Миряне знают только пословицу «В чужой монастырь со своим уставом не ходят», но про устав ничего не знают, — объясняет сестра Елисавета. — На Кубани мы не нашли для себя достойного примера, поэтому взяли устав из старинного Ново-Тихвинского женского монастыря в Екатеринбурге. Он разработан на основе древних монастырских уставов, но приспособлен к нынешним условиям. То, что монашество — это ангельское житие, осталось неизменным.

За этими словами скрывается действительность, далекая от представлений о тихой жизни. Покой, на который многие рассчитывают, в монастыре попросту отсутствует.

— У нас очень жесткий режим, — продолжает сестра Елисавета. — Тот покой, на который многие надеются, — что они тут будут только есть и спать — его в монастыре нет. Это молитвенная организация, и половину суток мы молимся. Утром и вечером — каждый день проходят службы, и быть в облачении на них обязательно. Еще у нашей матушки такой взгляд, что все должно быть идеально: нигде ничего лишнего лежать и валяться не должно. То есть ты либо молишься, либо трудишься. Не сидишь в покое, не смотришь телевизор, не звонишь по телефону.

Столкнувшись с такой реальностью, многие быстро теряют свой первоначальный энтузиазм. Именно поэтому религиовед Светлана Буш советует всем, кто задумался о монастыре, для начала пройти своего рода «тест-драйв».

— В монастыре жить очень непросто. Там особый, сложный распорядок дня — даже если не быть монахом, а просто послушником. Я бы посоветовала молодежи, которая не понимает, что такое действительно монастырская жизнь, уйти на послушание на недельку, допустим. Я уверена, что после этого мало кто захочет пойти в монастырь. Единицы из тысяч… Когда человек поймет, как это трудно.

Храм иконы Божией Матери «Всецарица». Фото Валентины Найды, Юга.ру

«Если в городе есть монастырь, то он спасен»

Появление в Краснодаре женского монастыря «Всецарица» — событие для города уникальное. Как говорит сестра Елисавета, это «парадокс для города с 200-летней историей», ведь до этого момента в нем никогда не было своей обители. «Еще в древности старцы говорили, что если в городе есть монастырь, то он спасен», — добавляет она.

Основательницей монастыря, утвержденного Священным синодом в 2005 году, стала игумения Неонилла. Проработав 43 года в нефтяной промышленности, она вышла на пенсию, продала свои акции и на вырученные средства с нуля построила обитель. Место было выбрано неслучайно: много лет ее сын был главным врачом краевого онкодиспансера, который находится по соседству.

Изначально монастырь создавался с одной главной целью — для круглосуточной молитвы за онкобольных. Со временем на службы стали приходить все желающие.

Сегодня на территории расположен храм иконы Божией Матери «Всецарица», построенный в древнерусском стиле по проекту известного архитектора Вячеслава Ижикова. Иконостас для храма создал иконописец Валерий Поляков — в стиле, характерном для эпохи Андрея Рублева. Помимо храма, в обители есть часовня Иоанна Богослова, монашеский корпус, лавка и небольшой пруд с водопадом.

• Гостевые комнаты женского монастыря «Всецарица» © Фото Ростислава Карабута, Юга.ру

Истинный путь: кто остается и почему

Если суровый устав и внутренние испытания отсеивают тех, кто искал в монастыре убежища, то кто же тогда остается?

— У нас водится такое обывательское мнение, что в монастырь идут люди, которые не могут найти себя в миру, у них якобы нет квартиры и образования, поэтому бедные и несчастные они идут в монастырь. На самом деле, это далеко не так, — опровергает стереотип Светлана Буш. — Я обнаружила, что в монастырях как раз люди очень образованные, у которых по три-четыре высших образования. Они дошли в своем развитии до определенного уровня, когда понимают, осознают и чувствуют, что вот сейчас наступил тот момент, когда нужно вот так самоотверженно уйти в послушание Богу. Именно в послушание.

Эту мысль подтверждает и опыт внутри монастырских стен. Сестра Елисавета за годы жизни в обители вывела лаконичную формулу, которая безошибочно разделяет приходящих.

— Те, кто именно уходили от чего-то, — не приживаются. А вот те, кто приходили к Богу, — остаются.

В основе этого решения «прийти к Богу» лежит не эмоциональный порыв, а результат глубокой внутренней работы и зрелости.

— То есть забыть о себе, о своих нуждах, мечтах, чаяниях. Для этого должен быть очень высокий уровень осознанности. Высочайший. Вот такие люди и идут в монастырь, — заключает Светлана Буш.

Поле битвы: искушения, чудеса и духовный труд

Монастырь — это не просто место для труда и молитвы, но и настоящее поле битвы за человеческую душу. Однако иллюзия, что святое место автоматически исцелит душевные недуги, может привести к трагедии.

— Часто люди думают, что психическая болезнь в монастыре или храме автоматически отойдет, человек исцелится. Но нет — там все-таки нужно медикаментозное лечение, — предупреждает сестра Елисавета и делится показательной историей. — Девочка Лидочка — лет 19–20. Ее привезла мама. Вроде хорошая, все нормально. Поселили в келью и дали необходимое. Через несколько дней эта Лидочка подходит незаметно к одной сестре сзади и говорит: «Сестра Татьяна, вы готовы прямо сейчас умереть за Христа?» Татьяна раскричалась, побежала к матушке. Та вызывает Лиду, и та говорит: «Матушка, вы ее поселили в ту келью, в которую я хотела! Вот ее убью и буду там жить».

Но если стены обители могут обнажить тьму, то они же становятся свидетелями и подлинного чуда. Однако и оно никогда не бывает случайным.

— Очень часто к нам приходят пациенты с онкобольницы, — рассказывает сестра Елисавета. — У одного из бывших матушкиных коллег была четвертая стадия рака. Мужчина уже даже не ходил — его приводили родственники. Он лежал на лавке и слушал акафист, изо всех сил молясь. Потом больного не стало видно, куда-то исчез. А через время снова пришел — здоровый, розовощекий и сказал: «Матушка, у меня все прошло! Сняли с учета, и нет уже четвертой стадии рака». Вот такие бывают чудеса! Но это, конечно, происходит по чистой молитве человека и покаянию в грехах. Не бывает, что зашел, поставил свечку — ба-бах! — и исцелился.

Разница между поиском «волшебной таблетки» и настоящей верой — ключевая. Мотивы, с которыми человек приходит в святое место, определяют все.

— Кто-то едет за исцелением, когда понимает, что врачи уже бессильны. Это о чем будет? О его вере или просто это для него спасательный круг? — задает риторический вопрос Светлана Буш. — А кто-то едет, когда все хорошо в жизни — и с деньгами, и с семьей, и с работой, а он все равно по монастырям. Это о чем? Согласитесь, это другое, правда? Поэтому нельзя сказать, что такое для сегодняшнего человека монастырь. Нельзя! Для каждого это свое.

История одной иконы: из речного дна — в небо над СВО

В 2023 году монастырь стал хранителем удивительной истории, начавшейся на дне реки. Во время строительных работ на подворье «Всецарицы» в Динском районе один из рабочих, спустившись в реку Ставок, обнаружил у берега тяжелую каменную икону из малахита. У нее были отбиты углы, которые лежали рядом — было ясно, что святыня не приплыла по течению.

Позже в обитель пришла женщина и призналась: это она разбила и оставила в воде древнюю семейную реликвию.

В честь обретенной Казанской иконы Божией Матери на подворье сразу же решили построить новый храм. Но самая необычная страница в истории этой находки была написана осенью того же года.

В октябре 2023 года с этой иконой совершили облет зоны проведения специальной военной операции. По приглашению начальника Генштаба Валерия Герасимова двое монахов отправились в Ростов. Их миссия, которая должна была занять один день, растянулась на четверо суток — военные не отпускали святыню.

Все это время монахи вместе с иконой перемещались на самолетах, вертолетах и даже БТРах, делая остановки в сохранившихся храмах и воинских частях, чтобы укрепить дух бойцов.

Так семейная реликвия, найденная на речном дне, стала святыней, облетевшей линию фронта.

Казанская икона Божией Матери, найденная строителем в речке. Фото Валентины Найды, Юга.ру

Путь к постригу и цена обета

Даже для тех, кто твердо решил прийти к Богу, путь к монашескому постригу — это долгая и многолетняя проверка на прочность. Это не спонтанное решение, а взвешенный шаг, которому предшествуют годы труда и послушания.

Сестра Елисавета на собственном примере описывает, как устроен этот путь.

— Вот как я начинала: два года приходила и помогала следить за свечами, отскребать полы от воска, мыть посуду и лампады. Положено три года быть при монастыре, ходить на все службы и трудиться во славу Божию, то есть без зарплаты. Тебя кормят, поят, одевают. Если игумения не против, то пишешь прошение, чтобы приняли в послушницы. Мне зачли, что до этого помогала после работы и в выходные. Но можно быть послушником всю жизнь. Если человек не созрел для монашества, то не надо его постригать.

Именно поэтому спешка в таком решении не просто не приветствуется — она губительна. Эмоциональный порыв разбивается о реальность, и это приводит к трагедиям.

— Бывает такое, что постригаются: «Да-да-да, хочу-хочу-хочу!», — а потом говорят: «А я передумала. Мне надо вернуться в мир. А вы знаете, я хочу семью иметь». О чем ты думала, когда постригалась? С этим спешить нельзя, — предостерегает сестра Елисавета. — Если тебя уговаривает какой-то батюшка: «Вот, я тебя благословляю на монашество, давай постригайся», — надо самому как следует подумать.

Последствия такого необдуманного шага, по ее словам, могут быть страшными, ведь речь идет об обете, данном не человеку, а самому Богу. Это клятва, которую нельзя забрать назад.

— И это очень опасно, когда человек принял постриг и потом ушел в мир. У него ничего не получается: ни с семьей, ни с работой, ни с учебой, потому что он давал обет Богу пребывать в монастыре до самой смерти. Когда ты дал обет, а потом обманул Бога — это страшно.

Не таблетка, а работа

В конечном счете, путь в монастырь — это не география, а состояние души. Он не является конечной точкой, где проблемы волшебным образом исчезают. Скорее, это мастерская, в которую человек приходит, чтобы начать самую сложную и кропотливую работу в своей жизни — работу над собой.

Эту мысль подчеркивает и религиовед Светлана Буш, напоминая, что поиск Бога не всегда требует смены адреса.

— Люди почему-то думают, что пойти к Богу — это обязательно в храм или в монастырь. Но Бога можно услышать и внутри себя. И некоторые Его находят и таким образом. А кто-то ездит по монастырям, считая это таблеткой от всех болезней. Но ничего не случится, если ты не очистил свою душу и не прошел покаяние, а просто ездишь по монастырям. Это не о том. Нужна духовная работа.

История монашества в Краснодарском крае трагична. Как рассказывает сестра Елисавета, все восемь монастырей, существовавших на Кубани до революции, были разгромлены, а их насельники — расстреляны или разогнаны. Сами обители либо были снесены с лица земли, либо частично разрушены. Например, от некогда величественного Покровского монастыря сегодня остались лишь архивные документы.

Современные монастыри края — это обители, которые были либо построены с нуля, либо возрождены на руинах уже в наше время.

Действующие монастыри Краснодарского края:

Женский монастырь иконы Божией Матери «Всецарица»
Краснодар, ул. Димитрова, 148.

Мужской монастырь «Крестовая Пустынь»
Сочи, Лазаревский р-н, с. Солохаул, ул. Кошмана, 10.

Троице-Георгиевский женский монастырь
Сочи, Адлерский р-н, с. Лесное, ул. Мира, 25.

Женский монастырь иконы Божией Матери «Нерушимая Стена»
Апшеронск, ул. Юдина, 4.

Успенский женский монастырь
Кореновск, ул. Красная, 104.

Мужской монастырь «Екатерино-Лебяжская Николаевская пустынь»
Брюховецкий район, пос. Лебяжий Остров, ул. Набережная, 2.

Свято-Духов мужской монастырь
Тимашевск, ул. Дружбы, 1.

Марие-Магдалинский женский монастырь
Тимашевский район, ст. Роговская, ул. Кирова, 162.

Источник